перчатками. Моя идея. И я в ярости от того, что Жан-Мишель делает нашу идею с Энди, а не со мной, а потом Мерседес идет на открытие галереи, вместо того чтобы прийти посмотреть на выступление группы. Мне больно и я злюсь.

Шоу проходит у реки Гудзон, и после него я на своем огромном золотом Cadillac Beast кружусь со скоростью шестьдесят миль в час на пустом участке по соседству, поднимая гигантское облако пыли. Моя сестра, Лиз, наблюдает за этим и немного волнуется. Однажды Лиз приснилось, что я злюсь и перехожу из комнаты в комнату. После того как я выходил из каждой комнаты, она взрывалась.

Мерседес сразу же надоедает мне. Она продолжает делать вещи, которые меня расстраивают, и я каждый раз неимоверно злюсь. Мерседес привыкла к тому, что в отношениях с ней царит ужас, а я этого не потерплю.

Я также становлюсь очень неуверенным в себе из-за того, что в девятитысячный раз подсел на героин. На ранних стадиях кокаин и героин позволяют вам иметь эрекцию в течение четырех часов, не кончая. Приходится мочиться стоя на голове. Но теперь я не могу встать, и я настолько неуверен в себе, что никто не может захотеть иметь со мной дело.

Примерно через неделю я вижу ее в Арее. Я сказал ей, что нам нужно поговорить. Мне уже лучше. Я думаю, что мне нужен шанс показать ей, как фантастически работает мой пенис после того, как я получил пинок. Она говорит, что скоро уезжает. Мы можем поговорить на улице.

Я жду на улице. Проходит двадцать минут. Я просто стою на улице и жду среди толпы желающих попасть в клуб. Наконец она выходит.

"Что ты делаешь? Я здесь уже полчаса".

"Я не просила вас ждать", - говорит она.

Я хочу закричать, что мой член уже работает и она должна это проверить. Но я не могу сделать это на глазах у вышибал. Я их герой.

Я готов впасть в ярость, но она просто уходит. Думаю, все шансы, которые у меня были с этой девушкой, закончились.

Я задаюсь вопросом, не выдумал ли я Мерседес, не является ли она, за исключением ее необыкновенной красоты, даже отдаленно не тем человеком, которого я создал в своей голове. На самом деле я влюблен в Лиз и мне просто некуда от этого деться. Или, может быть, это чушь. Понятия не имею, почему у меня не стоял член. В тот первый день у меня не было никаких проблем. Это случилось только дважды с Мерседес, но всю ту неделю мой член не вел себя должным образом, даже когда я был один и пытался дрочить. Дрочить - это то, в чем я очень хорош. Кто, блядь, знает? Потому что Мерседес, в своем роде, очень, очень особенная.

В любом случае, после той ночи в "Ареа" я довольно болезненно отношусь ко всему этому и возвращаюсь в Бруклин. Не могу уснуть. Я встаю, чтобы поехать в Манхэттен и перекусить, когда солнце уже встает. Машина не заводится. Она совершенно мертва.

Я иду доставать велосипед из багажника. Я купил красивый дорогой велосипед, который привез бы в Манхэттен в багажнике, потом нашел бы парковку, за которую не надо было бы платить, и пользовался бы своим велосипедом. Мне нравился этот велосипед. Он так плавно ехал.

Этот мотоцикл мог ехать так быстро. Я постоянно вклинивался в поток машин, двигаясь гораздо быстрее, чем автомобили. Однажды я мчался по Седьмой авеню, обгоняя машины, когда на Четырнадцатой улице загорелся желтый свет. Я мчался, чтобы успеть на свет, но увидел огромную выбоину на тротуаре. Я ехал слишком быстро, чтобы избежать ее. Я провалился в разрыв, и тут велосипед катапультировался вверх, высоко в воздух. Мне удалось отпустить велосипед и приземлиться на ноги, стараясь не потерять темп бега. Велосипед пронесся у меня между ног, разрезав штанины и разорвав ноги. Люди, стоявшие на Четырнадцатой улице и наблюдавшие за этим, когда велосипед летел по воздуху, бурно зааплодировали, когда мне удалось удержаться на ногах, не получив серьезных травм.

Под замком багажника есть небольшое отверстие, которое я раньше не замечал. Открываю багажник, а мотоцикла нет. Украден.

Машина мертва. Я должен заплатить 60 долларов, чтобы ее забрали.

Девушка, мотоцикл, машина - все пропало. Приходит втроем.

Джим написал новый сценарий "По закону". Он действительно написал его. Фильм о тюрьме в Новом Орлеане с Томом Уэйтсом, Роберто Бениньи и мной.

Я не уверена, что хочу это сделать. Мне многое не понравилось в том, как прошел "Незнакомец".

Но здесь платят 50 000 долларов. Черт, 50 000 долларов. Я вроде как должен это сделать. Я на мели, и не то чтобы я продавал свою душу ради этого.

У меня большие проблемы с тем, что это, по сути, тот же персонаж, которого я играл в другом фильме, и то, как все было представлено, казалось, люди верили, что этот персонаж - я, и мне это совсем не нравилось.

Когда Джим говорит, что я могу написать несколько сцен для парня, чтобы придать ему другой поворот, я соглашаюсь.

Группа играет в ночь перед моим отъездом в Новый Орлеан для участия в шоу "Down by Law". Я очень расстроен из-за Лиз и Мерседес. Я вообще почти ко всему отношусь свысока. В тот момент, когда музыка начинает становиться чем-то особенным, никто не хочет о ней знать. Единственное, что интересует людей, - это кино.

Мир джаза не может отдать нам должное за то, что мы совершили прорыв в их области. Мы начинали так непочтительно, будучи, по сути, панк-группой, что многие не будут смотреть на то, что мы делаем сейчас, с открытым сердцем. К тому же я снимаюсь в фильме, который привлекает столько внимания, так что в лучшем случае я должен быть каким-то дилетантом, а джазовые пуристы не хотят иметь со мной ничего общего.

Спустя годы после того, как я потерял возможность играть из-за болезни Лайма, мы выпустили пластинку с живым выступлением трио. И вся джазовая пресса дико расхваливала мою игру, а меня это бесило. Где они были, когда это могло помочь?

Лестер Бэнгс писал, что The Lounge Lizards "прокладывают себе новую территорию, которая лежит где-то к западу от Чарльза Мингуса и к востоку от Бернарда Херрманна". Но он был единственным, кто дал нам хоть какую-то легитимность в то время.

После шоу для меня устраивают вечеринку. Я